"МЕЧТА ЗАКОНЧИЛАСЬ, - НАПОМИНАЛ НАМ ДЖОН, - ПОРА ВОЗВРАЩАТЬСЯ К РЕАЛЬНОЙ ЖИЗНИ". И ОН САМ В 1975 ГОДУ, НЕЗАДОЛГО ДО РОЖДЕНИЯ СЫНА ШОНА И ПОД КОНЕЦ СВОЕЙ МНОГОЛЕТНЕЙ БИТВЫ С ВЛАСТЯМИ ЗА ПРАВО ПРОЖИВАНИЯ В США, ИСЧЕЗ ИЗ ПОЛЯ ЗРЕНИЯ ПУБЛИКИ.

В «МЕЧТАХ» ОСТАВАЛИСЬ ВСЕ ТЕ ЖЕ «БИТЛЗ», НЕСМОТРЯ НА ЗАТВОРНИЧЕСТВО ДЖОНА ЛEHHOHA, СТАРЫЙ МИФ ЖИЛ И ЖИЛ ХОДИЛИ СЛУХИ, ЧТО ЛЕННОН КАТАЕТСЯ НА МОТОЦИКЛЕ ПО ДВАДЦАТИ ВОСЬМИ КОМНАТАМ ПЯТИ СОВМЕЩЕННЫХ КВАРТИР, БЕЗ УСТАЛИ СЛУШАЕТ СТАРЫЕ БИТЛОВСКИЕ ЗАПИСИ И СЧИТАЕТ НОВЫЕ СЕДЫЕ ВОЛОСЫ. ОДИН ИЗ РЕПОРТЕРОВ ЯКОБЫ ЗАСЕК ДЖОНА В РОК-КЛУБЕ В КОМПАНИИ ДВУХ ТЕЛОХРАНИТЕЛЕЙ, ПРИЗВАННЫХ «БЛЮСТИ РЕПУТАЦИЮ». ДРУГОЙ ОБНАРУЖИЛ СЕМЕЙСТВО НА ПРИРОДЕ» В ВИРДЖИНИИ И ПОСПЕШИЛ ОПОВЕСТИТЬ МИР, ЧТО ЛЕННОН ЗАНЯЛСЯ РАЗВЕДЕНИЕМ КОРОВ. ЧЕМ ЖЕ СТАЛ ТЕПЕРЬ НА САМОМ ДЕЛЕ СВОЕНРАВНЫЙ АРТИСТ?

Я встретился с Джоном и Йоко во, время записи «Фантазии для двоих» (последняя пластинка Леннона.). Он приветствовал пеня в старой ливерпульской манере: «Привет, я Говард Гapбo — или Грета Хьюз, как там у вас принято сейчас - и слегка подмигнул Йоко. И его длиннющий нос славный нос Сирано, окончательно убедил меня, что все на месте. Почему вы на целых пять лет исчезли?. - Потому что мне будет сорок, а Шону будет пять, И, я хотел отдать ему пять полноценных лет, (быть с Ним все время. Я не видел, как вырос мой первый сын. Джулиан, а теперь это семнадцатилетний мужчина, он звонит мне по телефону и говорит о мотоциклах. Меня совсем не было в его детстве. Я был на гастролях. А мое детство было другим... Я не знаю, какую цену. надо заплатить, не знаю, как срабатывает тот механизм, но знаю точно — за невнимание к детям приходится расплачиваться. И если бы я не уделил Шону внимания от нуля до пяти лет, не уверен, что это удалось бы возместить от шестнадцати до двадцати. Это мой долг, Это закон жизни - так или иначе посвятить себя ребенку.

- Вы решили сбежать от музыки как таковой или от проблем, связанных с тем, что вы — Джон Леннон?

- И от того, и от другого... Видите ли, я подчинялся всяческим контрактам с двадцати двух лет, и всегда я что-то был обязан. Обязан написать сто песен к пятнице, обязан выпустить пластинку к субботе, обязан то, обязан это. Когда-то, в детстве, меня озарило: я должен стать артистом, чтобы быть свободным. Но неожиданно все вышло прямо наоборот. Я должен что-то фирме грамзаписи, должен прессе, должен публике, должен американской иммиграционной службе, должен идти в суд каждый раз, когда какой-нибудь подонок атакует меня на улице. И я сказал себе: «Что за чертовщина? Какая же это свобода?».

А в музыкальном бизнесе ведь как? Если имя не упоминается в светской хронике, если нет тебя в списках бестселлеров, или на вечеринке у Мика Джеггера или Энди Уорхола — значит, ты вообще не существуешь. И этого смертельно боятся все модные музыканты. Вначале было очень трудно ничего не делать в музыке, потому что я чувствовал, что могу много писать, пройти через долгий и тяжелый период остывания: обычно люди испытывают это, когда выходят на пенсию лет в шестьдесят. А затем я привык и стал нормальным домохозяином, переключив асе свое внимание на Шона.

- Вы совсем перестали слушатъ музыку?

- Я слушал в основном классическую или фоново-развлекательную музыку. Меня не интересуют работы моих коллег и тому подобные. Я имею честь никогда не посещать модные диско-клубы и ни разу не был ни в одном рок-клубе. В "Сохо ньюз" писали, что я ходил смотреть на Джерри Ли Льюиса в "Риц" Ha самом деле я не бывал и там. Забавно, как образ артиста существует независимо от него самого, живет своей жизнью...

- Но вы не чувствовали, что упускаете нечто?

- (Слегка раздраженно). Это как спрашивать у Пикассо, ходил ли он давеча в музей... Пикассо не ходил смотреть чужие картины. Он жил в своем доме, и люди приходили смотреть на него. Так же и я. Все эти "соперники" меня совершенно не интересуют, если это только не нечто феноменальное. Кстати, все исполнители, которых я когда-либо видел на концерте, разочаровывали меня. Пластинки были лучше.

- В возрасте двадцати трех лет вы написали: «Женщина должна быть ласковой и неслышной». Судя по вашим отношениям с Йоко, взгляды изменились?

-Да, Йоко изменила мои представления. С самого первого дня она потребовала равных со мной прав, равного пространства и времени. Она вошла в мою жизнь тогда, когда мне прислуживали и любая прихоть удовлетворялась. Я думаю, именно это убило Элвиса Пресли и многих других. Королей всегда убивают придворные, а не враги. Король перекормлен, перепоен, напичкан наркотиками и самодовольством - всем, что связывает его с троном. Большинство людей в такой ситуации уже не в состоянии воспрянуть духом: они погибают, физически или умственно. А Йоко, кроме того, что научила меня уважать женщин, еще и вызволила меня из этой гнилой ситуации. Вот так для меня закончилась история «Битлз». Йоко не раскалывала «Битлз», просто она дала мне почувствовать, что я - это, так сказать, «Элвис Битл», окруженный льстецами и рабами, которые были заинтересованы только в том, чтобы положение дел никогда не менялось. А это предрекало смерть.

- И когда вы решили покинуть «Битлз»?

- Я искал повода уйти из «Битлз» примерно с 1966 года. Но не хватало духу это сделать. Потому что я не знал, что буду делать дальше. Я помню, почему я снялся в кино: «Битлз» прекратили гастрольные поездки, и мне стало нечего делать. И вместо того, чтобы вернуться домой, быть с семьей, я отправился с режиссером Ричардом Лестером в Испанию, потому что нуждался хотя бы в каком-то эквиваленте сцены. Тогда я в первый раз подумал: «Боже, что тебе останется делать, если «Битлз» не будет? Без группы нет никакой жизни». Именно эти мысли заронили во мне зерно замысла как-то уйти из «Битлз» самостоятельно, не дожидаясь, пока они сами развалятся, а я окажусь у разбитого корыта. Но я никак не мог выйти из этого дворца...

- А у других возникали подобные мысли?

- Можете мне поверить: остальные об этом и не помышляли. Вот потому они до сих пор в состоянии шока. Пол так и продолжает тянуть воз он не останавливался ни на один день.

- Почему вы так отрицательно относитесь к идее воссоединения «Битлз»?

- Я не люблю об этом говорить. Ринго однажды заметил: «Сказать «никогда» может только нехороший человек», - и в самом деле, кто знает, что еще может произойти. Поэтому никто из нас и не говорит «никогда». Но говорить «может быть» я -тоже не хочу, Потому что знаю, что об этом моментально раструбит вся пресса как о почти свершившемся факте, и откуда - то всплывет масса непонятных личностей, готовых «все устроить», и коммерсантов, объявляющих в интервью «да, мне удалось собрать «Битлз»...». Это все у же бывало, и не один раз. Поскольку любое высказывание может навредить, лучше помолчать. Могу уверенно сказать только одно: если «Битлз» когда-нибудь и соберутся снова вместе, они сделают это сами, без чьей-либо помощи. Так, как это однажды едва не случилось на «Концерте для Бангладеш».

- Вы отдаете себе отчет в том, что «Битлз» объективно нужны нам как важнейший химический компонент, что ли, нашей жизни?

- Нет, сейчас совсем другие времена, и "Битлз" уже не могут значить того, что значили. Сейчас вы можете с таким же успехом затребовать любой другой «химический компонент». Чем вам сейчас могут помочь «Битлз» закончить колледж? Найти работу? "Битлз" слеплены из того же теста, что шестидесятые годы, и они неотделимы друг от друга. А сейчас, для моей сегодняшней работы, опыт «Битлз» мне совершенно не нужен. И не будет нужен. Даже если Джон да Пол соберутся вместе с Джорджем и Ринго, «Битлз» уже не будут тем, что были. Тем, что вы, возможно, от них ждете...

- В последние десять лет вы все шли настолько разными путями в музыке, что, мне кажется, было бы очень интересно, что у вас получится совместно в студии?

- Было бы не менее интересно, если бы я пошел в студию вместе с Миком Джеггером или Йоко Оно. Я предпочел Йоко Оно, потому что это интереснее лично мне. .

- Люди тоскуют по добрым старым временам...

- Это бред, это как призывы вернуться назад к Гленну Миллеру. Какого черта? Хотите Гленна Миллера? Слушайте на здоровье его пластинки! Все, что «Битлз» могли дать, и в лучшем виде, имеется на записанных нами пластинках. А эти четыре парня никогда уже не будут теми же, даже если очень захотят. Ну, предположим, мы вновь объединим усилия с Полом Маккартни. Может быть, и нет. Что до присутствия Джорджа и Ринго, то оно может иметь только символическое значение, не более того.

- Почему только символическое?

- Потому. что всю музыку создавали Пол и я, не правда ли? А остальное не имеет значения. Но и нам с Полом вместе делать нечего. Что из этого выйдет?..Одна скука.

- Вы общаетесь с Полом?

- Я не общаюсь ни с кем.

- Маккартни в одном из последних интервью сказал, что вы с Йоко перепробовали уже все возможные роли, кроме одной - быть самим собой...

- Просто Пол ни черта обо мне не знает, а сказать ему что-то надо... Ему всегда было ужасно интересно: что это я делаю? Что это я такое выдумываю? Но сейчас уже десять лет,. как я с ним практически не общаюсь. Знаю только из газет, что он вовсю стрижет купоны. А вот что у него на душе? Этого прессе обычно не поверяют.

- Йоко говорила, что вы виделись с Полом...

- Да, года два или три тому назад, уже точно не помню. Он объявился у меня под дверью с гитарой под мышкой. Я ему сказал: «Звонить надо прежде. Я намучился с ребенком, устал, а тут еще ты со своей поганой гитарой..».

- У вас была вражда?

- Да какая там вражда! Я и не вспоминаю о ней, пока кто-нибудь не заведет разговор. Я мог бы говорить о Поле до бесконечности, потому что знаю о нем все. Но сказать-то, собственно, нечего.

- Почему Пол пришел к двери вашей квартиры?

- Думаю, ему было, скучно. Пол достиг того, чего всегда хотел, полного контроля. И ему стало скучно, потому что полный контроль - это еще и изоляция.

- Судя по тому, что на своей последней пластинке («Маккартни П.», — Прим. пер.) Пол играет один на всех инструментах, «полный контроль» ему еще не наскучил.

- Может быть, и так. У него могла быть масса причин, чтобы зайти ко мне. Я могу гадать об этом, так же, как и вы. Поймите, меня совершенно не волнуют «Битлз».

- А вы помните, каким были до «Битлз»?

- Все эти пять лет я старался вспомнить. Помните, я говорил об ощущении от многолетней шелухи? Однажды Йоко послала меня в кругосветное путешествие, одного. Я много раз бывал одинок, но один я оказался впервые за почти что двадцать лет. (Быть одному и быть одиноким - это очень разные веши). Я оказался сам по себе, и я ничего не знал, ничего не умел... Чертовым поп-звездам позволено ничего не уметь... Не знал, как устроиться в отель, как заказать что-то, как вызвать горничную... Я был знаменитостью, и я был изолирован. Я боялся людей, боялся, что они что-то сделают со мной, узнав знаменитость. Я давным-давно не сталкивался с жизнью, и этот страх был для меня оправданием. И вот я сидел в комнатке отеля в Гонконге один. Я страшно разнервничался И я залез в ванну. (Женщины, я заметил, так часто делают, чтобы успокоиться). И я расслабился, удивительно расслабился. И будто бы вновь узнал себя. Это я! Этот спокойный, отдыхающий человек - я! Я вспомнил это чувство двадцатилетней давности. Ощутил себя тем самым парнем, которому было наплевать на достижения и хитовые пластинки, агентов и поклонников, который был сам по себе и знал, что делает.

- Вам нравится быть одному?

-Да, очень! Только когда я оказался один, я снова открыл те ощущения, которые я испытывал в юности. Я помню один случай в моей жизни, когда мы с тетей ходили по горам в Шотландии, далеко на севере. И тогда я впервые почувствовал это, такое потрясающее ощущение... Я еще подумал тогда: наверное, это то, что называется прекрасным, или поэтичным, или черт-те как еще... Когда я смотрел кругом, мне казалось, что это галлюцинации. Понимаете, когда идешь, и земля под тобой как будто шевелится, и вереск, и вот тут приходит это чувство. Что-то, И это как раз то что заставляет рисовать или писать, потому что это так захватывает, что не может остаться внутри. Хочется об этом рассказать но как? Описать словами не возможно... и вот тогда берут в руки кисти, пишут стихи и всё такое. И это чувство было со мной всю жизнь.. Именно поэтому, когда, вы все толковали, что здорово бы Ребятам Собраться Снова Вместе, я говорил: «А зачем?». Потому что чувство было у меня и до «Битлз», и есть теперь. Это абсолютное чувство. И оно есть у каждого, но большинство людей не позволяет себе... А я промечтал все так называемые учебные годы. Я был в полном трансе двадцать лет, потому что кругом была только скука. Я или фантазировал, или смотрел фильмы, или проказничал.

- Это напоминает, строчки из новой песни «Смотрю на колеса»...

- Да, потому что там говорится, что все, кто комментирует мою жизнь последних лет - критики, пресса, деловые партнеры, другие артисты, - все они в точности как те давние учителя из школы, которые делали мне а дневнике замечания вроде: «Слушал невнимательно, отвлекался, не выполнил задания».

....